Я не в силах был отвести взгляд от странного футляра на алтаре. Высота его была больше моего роста, и он был раза в три шире.



Мариус тоже смотрел на него. Я ощущал исходящую силу, поток излучаемого тепла, потом услышал, как отодвинулся изнутри засов… Двери шатра приоткрылись.



Я хотел приблизиться, но не посмел. Затаив дыхание, я смотрел, как раскрываются и откидываются золотые створки, открывая взгляду две огромные египетские статуи — сидящих рядом мужчину и женщину.



Лучи света скользнули по тонким, великолепно вылепленным белым лицам, по изящным белым телам, сверкнули в темных глазах.



Как и все египетские статуи, которые мне когда-либо приходилось видеть, они были первозданно красивы, отличались изяществом контуров и отсутствием лишних деталей и были поистине великолепны в своей простоте. Однако от их по-детски открытых лиц веяло холодом и твердостью. Кроме того, в отличие от всех других виденных мною египетских статуй на них были одежды из настоящих тканей, а головы их покрывали натуральные волосы.



Мне уже приходилось видеть украшенные таким же образом статуи святых в итальянских храмах, и должен сказать, что свисающие с холодного мрамора полотнища бархата не всегда производили на меня приятное впечатление.



Однако эти фигуры были одеты с особой тщательностью.



Густые черные парики с ровно подстриженными над глазами челками были украшены золотыми диадемами. На обнаженных руках сверкали браслеты в виде змей, на пальцах сияли перстни.



Одежды были сшиты из белоснежного полотна. На обнаженном до пояса мужчине было нечто вроде юбки, а на женщине — длинное и узкое, лежащее красивыми складками платье. На обоих сверкало множество золотых ожерелий, некоторые из которых украшали великолепные драгоценные камни.



Обе статуи были почти одинаковы по размеру и сидели в одинаковых позах — со спокойно лежащими на коленях руками. Эта одинаковость поразила меня не меньше, чем застывшая красота и сверкающие словно драгоценные камни глаза.



Ни одна скульптура не производила на меня такого впечатления одушевленности, хотя, конечно, ничего живого в этих статуях не было. Возможно, все дело было в одежде, в переливах света, отражающегося в золотых ожерельях и темных глазах.



Неужели это Осирис и Исида? Действительно ли на ожерельях и диадемах я вижу какие-то надписи, или мне это только кажется?



Мариус молчал. Так же как и я, он не отрываясь смотрел на фигуры, и выражение его лица понять было трудно. Быть может, это была печаль?



читать дальше